Бумага, тушь, 1991 год, 25х30

В Ялте, у моего друга Серёжи,был участок, выше посёлка Васильевка, возле маленького озера. Серёжа поселил нас (Меня, мою сестру Раду, Юру Малыша, Гелку, Трубу и Матвиевского) в домике, где отделка была не закончена, но было довольно много места, чтобы спать в спальниках и небольшая печка, на которой мы готовили еду. У Серёжи было несколько собак и козы, пёс по кличке Махмуд, жил вместе с козами, охраняя их. Махмуд был невероятным уродом, он представлял собой помесь кобеля немецкой овчарки и суки боксёра. Представьте себе: вывернутые боксёрские ноздри, длинная морда, а глаза сильно навыкате, ноги длинные, но кривые, а хвост, как у крысы. При этом ещё и характер у него был особый, он жрал всё, что видел, как сказал Серёжа: «В основном Махмуд питается козьим калом». При виде, абсолютно любого человека Махмуд падал на спину и визжал, требуя немедленных ласк. Все мы были очень добрыми людьми и решили хоть раз накормить его досыта, то есть так, чтобы его перестал интересовать козий кал. Мы сварили огромный казан каши из разных круп и даже добавили туда тушёнку, хотя а то время каждая банка была на счету. Когда каша немного остыла, мы пригласили Махмуда. Пока он ел (минут пять) я непрерывно смеялась, Малыш играл в «ножики», Труба судорожно сжимал гитару, Матвиевский спокойно что-то жевал, Рада удивлялась, а у Гелки было такое восхищённое лицо, будто она сейчас взлетит. Доев, Махмуд похожий на краба, начисто вылизал казан и отправился в тенёк, где улёгся на спину, так теперь ему было удобнее. Правда, встретив по дороге козий помёт, он его всё-таки съел, видно не было на свете силы способной удержать его от любимой еды.